Красный вереск [За други своя!] - Олег Верещагин

— Тогда зачем? — с трудом выдавил Олег. Ему стало плохо при мысли, что он… нет, только не это!

— Затем же, зачем и ты, — дружелюбно ответил данван. — Из чувства жалости и желания помочь. Только ты — вы все — ничего об этой мире, не знаете и совершаете ошибки, все ставя с ног на голову. Мы потому и «придерживаем» Землю. Нам не нужны лишние заботы с вашими романтиками, которые ломятся в этот мир с автоматами — "освобождать порабощенных". А решают все просто: раз эти нам симпатичны, то они и правы. Примитивно, а главное — приносит такая установка массу бед всем вообще. Ваша помощь спихивает обратно в болото, в ди кость, грязь тех, кого мы оттуда тащим…

— Не верю я в ваше бескорыстие, — тихо сказал Олег, глядя в сторону.

— А в свое веришь? — с насмешкой спросил йорд Виардта. — Так почему отказываешь нам в праве на него? Хотя — ты прав. Государства — не люди, они не позволяют себе бескорыстия. Мы делаем это и ради себя. Пусть лучше цивилизации движутся вверх под нашим контролем, чем самостоятельно. У вас же была Германия — если бы не твоя страна, она бы развилась в такое… А у нас была Даггарда — правда, ее обитатели не были людьми, но хлопот они нам причинили множество. Я уже упоминал про неё. Я был еще мальчиком, когда мой отец и старший брат погибли в составе нашего посольства на этой планете — убитые вероломно и с поистине нечеловеческой жестокостью. Зачем нам такое снова? Вот появляетесь вы. Ты конкретно. Что ты видел, чтобы сделать выводы? Слишком усердные дикари на нашей службе. И горстка других дикарей, слишком упрямых, чтобы принять наш мир — отличный от привычного им. Не худший — всего лишь ОТЛИЧНЫЙ.

— Я видел и город. Этот, — возразил Олег.

— Он почти такой же, как и города твоей родины, — парировал йорд Виардта. — Не переоценивай наше влияние — там все-таки правим не мы. Но они похожи — Хариан и твой Тамбов. Иди Москва, или Нью-Йорк — похожи. И это ВЫ их такими сделали. Они — не в нашем протекторате.

Олег смотрел в пол. Йорд Виардта не бил словами, нет. Он не торжествовал, не доказывал, он просто говорил — негромко и чуть сожалеюще.

И возразить ему было нечего.

— А ты знаешь, что такое правда?

— Конечно, знаю.

— Что?

— Понимаешь, Вольг… если кто этого не понимает, не видит — ему не расскажешь, не объяснишь. Как слепому от рожденья рассказать про солнце? А зрячему выколи глаза, брось в поруб — он все одно знать будет, какое оно есть!…

— Знаешь, у нас говорят, что, если хочешь видеть правду и справедливость — надо смотреть сразу с обеих сторон.

— А глаза не разъедутся — с обеих сторон смотреть? Ты, Вольг, так не говори. Не думай даже так… Оглянуться не успеешь, как душу запродашь.

— Дьяволу?

— Данванам. Это ж их наука — мол, нету на свете ни добра, ни зла, а верней — нужны они друг другу, чтоб равновесие в мире было… А коли нужны — так и равны. А коли равны — так и равноценны. А коли равноценны — так одинаковы. А коли одинаковы — так зачем, статься, добро защищать?!)

…Быстро же он тебя окрутил, Вольг Марыч из племени Рыси!!!

— Я знаю ваш мир, — твердо сказал Олег, поднимая глаза. — Вы сказали правду — он похож на мой. Я вырос в таком… или почти таком.".Без границ и без табу", а на деле — без совести и памяти. Их вы называете атавизмами, да? И я достаточно умен, чтобы понять — не всякую землю выгодно превращать в протекторат. Проще и надёжней завоевывать души. И растлевать их — чтобы обезопасить себя от конкуренции. Вот это и есть ваша настоящая цель. Для тех, кто послабее — вельботы и ливневики, наемники и несчастные полуроботы. Для тех, кто посильнее — квадратная музычка, абстракционизм и сексуальная революция… Удивлены? Я начитанный мальчик. И то, что вы мне тут впаривали, я тоже читал. Даже когда-то любил. Детские сказки-модерн — юный герой попадает в другой мир и очертя голову ввязывается в борьбу за справедливость, как он ее понимает, а через какое-то время оказывается, что понимал он ее неправильно, что правы — или неправы! — обе стороны, что правд не одна, а две или даже больше, что нужно уметь понять и простить… Не по вашим ли заказам эти книжки кропаются?.. Хотя — ладно. Это не мой случай. Я свою правду не с пола подобрал. И я знаю, что она — ОДНА и есть, а все остальное — Кащеев морок, как дикари с гор говорят. Татуировку видите? И я такой же дикарь, потому что не нравится мне ваша цивилизация. Максималист я. Это типа подростковое, наверное, но пока я твердо знаю — ЕСТЬ абсолютное добро и абсолютное Зло. Я твердо знаю — я на стороне Добра. И когда я убивал одного из ваших — я не испытывал ничего, кроме самого искреннего наслаждения. Тех, кого вы обманули, я жалел. Или презирал, но все равно жалел. Вас я — НЕНАВИЖУ.

Олег умолк и услышал, как дышит — неровно, сорванно, будто готовясь заплакать. Но горло перехватили не слезы — ярость.

— Ты все сказал? — спросил йорд Виардта хладнокровно. Но Олег ЧУВСТВОВАЛ его сдерживаемое бешенство, как чайки чувствуют бурю. И, хотя понимал — ему это бешенство грозит жуткими вещами — все-таки улыбнулся и ответил:

— Не все. Вы знаете, что такое Верья? Вы, палач, убивший десятки тысяч людей знаете что-нибудь о них? Верья — это все. ВСЕ. Боги. Предки. Потомки. Земля, на которой живет мой народ. И я сам. И великое право строить жизнь так, чтобы не было стыдно перед собой, а значит — перед всем, что есть Я. Перед богами, предками, потомками и землей. И еще это значит, что я — БЕССМЕРТЕН. Постарайтесь это понять, хоть это и нелегко. А то, что проповедуете вы, я тоже знаю. Это право не СТРОИТЬ, а ПРИСТРОИТЬСЯ в жизни так, чтоб было сытно. И больше ни о чем не думать. Ни о каких табу и обычаях — на кой они, живем-то один раз и для себя! А самое поганое — что вы заставляете других жить так, а сами живете иначе. Совсем иначе. Дурачите других. Вы — честные, умные, храбрые, красивые — превращаете людей в подонков, глупцов, трусов и уродов. Страшнее этого и выдумать нельзя. Потому вы и подцепили на Земле христианство, потому оно у вас и шагает в ногу с наркотиками. Вам нужны люди, которые верят, что они не дети бога, а его стадо. Стадо, которое можно стричь и гнать, куда захочется. А держать лучше всего на коленях, чтоб ввысь не тянулись… Заражать радиацией, ставить опыты над детьми, культивировать тупость, как норму жизни…

— А ты веришь в богов? — спросил йорд Виардта. — В ТЕХ богов?

— Да, — ответил Олег. — Верю. И в совесть, которая голоса мертвых. И в то, что боги и совесть — это я. Поймите это, если можете — Я. И вам надо спешить, анОрмонд йорд Виардта. Вы можете опоздать навсегда.

— Где Радужная Дорога? — спросил Палач.

Олег понял, что переборщил, открылся перед противников, который владеет мечом гораздо лучше.

— Я не знаю, — ответил он. — Если б я это знал — я бы вернулся по ней домой.

— Логично, — сказал йорд Виардта. — Именно поэтому я тебе не верю. Мы сами… не очень любим логику — именно поэтому и летаем к звездам. У вас, славян, с нею тоже взаимная не приязнь. Думаю, — данван подошел вплотную и наклонился, — ты ЗНАЕШЬ, где Дорога. Может быть, ты сам ее и нашел.

Светлые глаза данвана затягивали, как омуты, как странное болото. И лишь в последний момент Олег сумел — уже почти инстинктивно! — вытолкнуть из своего разума цепкие пальцы. Йорд Виардта вскрикнул и отшатнулся — похоже, Олег сумел его "ударить".

— Вот оно что, — процедил Палач. — Во-от ты КТО. Это… этого не может быть… но это есть… Где Радужная Дорога, слим ценав?!

— Красть — плохо, — заставил себя улыбнуться Олег. — Святые — святы. Подонкам — бой.

— Жаль, — отрубил йорд Виардта. — Ты все равно будешь делать то, что я скажу и говорить то, что мне нужно. Только через боль и страх.

— Жаль, — повторил за ним Олег, — что я не увижу вашу планету. Было бы интересно. Не все же у вас такие… фашисты. Да и в космос вы, наверное, вышли просто потому, что мечтали о звездах…

Данван отошел к столу и что-то приказал негромко, нагнувшись к приборам. Олег заставил себя успокоиться, потому что понял — начинается. Ну что ж, он сам этого добивался. И знал, что это начнется…

…Мамочка, родная, как страшно!!!

Сбоку появился офицер — моложе йорд Виардты, в таком же мундире, с самым обычным дипломатом. В его глазах Олег с холодком прочел любопытство — как у ученого, в чьи руки попала редкая бабочка. Бабочкой был он. Олег Марычев, пятнадцати лет.

Данваны заговорили. Олег сидел, пробовал ремни и клял себя за то, что не попросил кого-нибудь из ребят позаниматься с ним как следует этим языком. Потом молодой офицер раскрыл на столе «дипломат» и повернулся к Олегу.

В правой руке у него был пятикубовый шприц. Смешно — земной, русский «Луер», дешевка. Смешно, смешно… вот и думать про смешно. Значит они не будут бить или жечь огнем. Какой-нибудь пентотал натрия или еще что. На подростков действует в ста случаях из ста, у них не устоялись жизненные мотивация и позиция, так Олег читал в одной книжке. Кажется — "Своя разведка"…